Я тут про языковые приключения напишу. В плане языка для меня эта поездка в Китай ощущается как самая полезная из всех предшествующих. Чёрт возьми! Я зачастую могу почти свободно людей понимать. Я даже часто понимаю, когда они просто разговаривают между собой.
***
Попался нам по пути посёлок, и мы пошли обедать в едальню. А рядом с едальней мужик арбузами торгует. И ещё толпа других мужиков удивляется. Заходят они с нами в едальню, обступили и желают беседовать, а арбузный мужик ещё арбузом угощает. После всех стандартных вопросов и ответов арбузный мужик внезапно приглашает пожить у него дома (住在我家, говорит). Но мы отказываемся — время ещё светлое. Хотя было бы интересно. А потом спрашиваем: а ты-то чем занимаешься? Ты на пенсии? А он: да я деревенский, я чжун ди, говорит. Что за «чжун ди»-то? «Ди» понятно, это 地 (земля). Пашет землю? Я в словаре смотрю, но пахать — «гэн ди» было бы. Говорит он довольно чётко, нормальный у него путунхуа. Локализм какой-то? Пишу на удачу в словаре «zhong di», и что ж? Это 种地, «чжун» это вообще «семя»! То есть дословно «сею землю». Фермерствую!
*** ***
А в банке вчера: вы цзань ши где живёте? Что за цзань ши? Но ши это время, это почти сразу понятно, особенно потому, то его вторым тоном произнесли, очень чётко: цзань ши — четвёртый, второй. А блин, говорит словарь, это 暂时. Временно проживаете. Я это цзань даже знала: так называется кнопка паузы в плеерах.
А мы двое, я и Д-н, себе китайские банковские карты сделали. А Рё свою старую восстановил. Оказывается, это можно сделать и с туристической визой. Во всяком случае, в банке ICBC. Обслуживание стоит десять юаней в год.
***
Один раз в другом посёлке мы ужинаем, а рядом ходит мужик пьяный полностью, веселоватый и разговорчивый. И всё с нами беседовать норовит. А потом приносит две монеты — одну медную на вид, другую с виду серебряную. И хочет продать или поменять. У Рё с собой множество монет, прибережённых для Японии, но всё дешёвые. Он медную выменивает на что-то наиболее интересное. А серебряную находит на нумизматическом сайте: она девятнядцатого века, стоит сейчас около пятисот юаней (покупать не стал, да мужик за 500 юаней и не хотел её продавать, хотел дороже).
Но это странно жутко! Обычно китайцам монеты неинтересны, им хочется купюр, и чтобы нулей было побольше (поэтому очень им нравятся белорусские старые деньги, например; и монгольские). А тут заинтересованный в монетах китаец! Это редкость большая.
А утром мы пришли в ту же едальню завтракать, и тот же китаец был полностью трезвый и жутко мрачный и совершенно неразговорчивый. Видать, тяжко похмелье переживал.
И тогда же был китаец, который сказал в удивлении «во тао», а это эвфемизм от 我肏 («во цао», «я ебал!»). Это можно тоже услышать и понять!!
***
В третьей деревне мы ночевать пришли в гостиницу. Кажется, там единственная гостиница была на всю деревню. В деревнях проблем с ночлегом в дешёвых ночлежках вообще нет, ночуй себе, кем бы ты ни был, хоть иностранец ты, хоть кто. Наверное потому что там просто нет ничего другого — выбор или улица, или ночлежка.
Д-н понравившимся ему китайцам дарит тайские купюры, и хозяину гостиницы тоже их показал. А хозяину ужасно понравилась зеленоватая купюра в двадцать бат, и он захотел их три штуки (себе, сыну и дочери).
***
Ещё в иной деревне (которая называется Чжэньцзин, 镇靖) мы в едальню вроде как зашли утром (вообще, это был магазинчик, но на дверях написано, что есть и еда: лапша, рис), спрашиваем: еда есть? А там девушка, и она нам: еда только холодная. А потом: эээ, как насчёт быстрой лапши? Мы такие: неееее. Она тогда: давайте пельменей вам сварю! И сварила три порции пельменей из пакета. Немного странно есть в Китае пельмени из пакета, ну да ладно. А потом мы там сидели долго и заряжали девайсы. А потом оставили рюкзаки там же, а сами пошли Стену обследовать в этом посёлке (она через посёлок проходит и как бы его окружает). А потом вернулись, и девушка из едальни показала мне задний двор: он был, как почти всегда в деревнях, засеян огородом. Тут семья живёт, растит огород, держит едальню, магазинчие, овец, курей, и всё это — один дом и двор к нему. И девушка нарвала для нас груш с дерева и говорит: этой груше двадцать лет. Классно! Самое классное, что я всё сказанное понимаю.
***
Идём это мы это по полупустыне слегка озеленённой, а то и дело на пути попадаются выкопанные квадратные ямы. Рё говорит на одну такую: смотри, тут яма-ловушка. Размером примерно с человеческую стопу. А потом табличка: нельзя копать корни! Что за корни, думаем мы. А потом видим: китайские бабушки с тяпками. Подходим к ним, они сначала нам сотни вопросов, мы им ответы, ну и самы спрашиваем: а чего это вы тут делаете? А они: булюм-булюм-булюм гынь-гынь. мы: чего?? Для чего? А они: для булюм-булюм. Гынь-гынь это понятно, это корень-корень. Но что за нафиг корень? Полное поражение, ничего понятного настолько, чтобы просто забить в словарь, мы от этих бабушек не услышали. Грусть.
***
А это давно уже было, в начале практически похода. В крошечной деревне попросили мы горячей воды и сели обедать. Едальни там не было, мы заварили кунжутный порошок. Обступили нас мужики да дети и один маленький чёрный пёс и желают общаться.
Один мужик спрашивает: нимэнь буль-бум-булюм люйю ма?
И мы такие с Рё ему: ага!
А Д-н: что? что он сказал?
Я задумываюсь в затруднении, что сказать-то Д-ну, потому что кроме нимэнь (вы) и люйю (путешествовать) я не поняла ничего.
Но Рё профессиональный переводчик! Он не растерялся и мгновенно сконструировал перевод для друга: «А вы буль-бум-булюм туристы?»
Вот он профессионализм, блин! «Буль-бум-булюм туристы» ещё долго будет вызывать хохот у всех людей.
***
А несколько дней назад было вот что. Идём мы и видим храмик небольшой издали. Бросаем рюкзаки на перепутье и подходим к нему, а его, оказывается, как раз китайцы раскрашивают в сине-зелёный (да-да, того самого цвета 青). И мы смотрим на это, интересно смотреть, как споро люди работают. Спрашиваем у раскрашивателя: ты веришь в будду? А он такой (с хохотом в голосе), ни во что я не верю, я в Мао верю! Ага, говорит Д-н (которй вообще-то не всегда всё понимает), в Мао чжуси! Это как мы в Ленина! И мужик тоже понимает, о чём это Д-н, так приятно смотреть на человеческое взаимопонимание. А я потом такая: а ты художник? А он (с хохотом в голосе): да какой художник (什么也艺术家), так, раскрашиваю просто (涂绘 он сказал? я тут не уверен). Ну, это тоже искусство, говорю. Он: ну типо да. Самый довольный жизнью весёлый человек! Рассказал, что он тут три месяца на храмах трудится, а сам из Сианя. Их там двое работников-маляров было, а ночевали они в другом храме, более крупном, и чтоб до него дойти, надо было подняться в крутую гору около километра. В том храме переночевали в ту ночь и мы.
***
А в другой раз было такое: натыкаемся мы на очередной обрыв Стены и роковую расселину. Как обходить? Но вот из-за гребня слышен человеческий голос и виден пастух и его бараны. Д-н — Рё: спроси у него дорогу! А Рё: давайте сами лучше найдём. А пастух сам, не ожидая, пока у него спросят: идите вот туда и всё время вниз, там будет дорога. И пошли мы туда и шли вниз, но дошли до совершенно непреодолимого обрыва и просто устроили там привал и обед. До сих пор непоняно, то ли мы пошли не совсем туда, то ли пастух над напи подшутил. Когда мы шли обратно, ни его, ни его отары не было на старом месте.
***
И такое ещё было: подходим к очередному жилому яодуну и просим воды горячей. Хозяин Д-ну наливает в термос и задаёт стандартные вопросы. А потом такой: может, вам денег дать? Возможно, вид у нас слегка оборванческий? Или он тоже прикалывался. От денег мы отказались, конечно, но стали спрашивать: а ты других иностранцев тут видал? А хозяин: ага, часто ходят, с рюкзаками, такие же, несколько человек в год. Мы: а делают что? А мужик: да на Стену смотрят.
А у другого потом тоже спросили, он тоже сказал, что много иностранцев. Но по-китайски все умели не лучше, чем мы (мэй ю би нимэнь хао), а некотрые и вовсе не говорили. Но он на машине ехал по шоссе и остановился просто поболтать. Мы даже не стопили тогда.
А в другом месте спрашивали у других пристеных жителей о том же, так они говорили, что ОЧЕНЬ мало там бывало иностранцев. Вероятно, иностранцы приурочены к дорогам. Где дорог нет, там их мало.
***И всё-таки чёртов китайский язык! эта шкатулка когда-нибудь откроется до конца? вот как будто бы открывается, открывается, открывается... сколько лет, четырнадцать?
-
-
19.10.2023 в 11:43-
-
19.10.2023 в 21:06