пост "где мы ночевали", который даёт временную привязку.
вступление
Можно начать с того, как мы приехали. Как была ночь. Как Рё встретил нас с бумажкой "делегация тёмного королевства". Как он заговорил с китайцем по-китайски, и я слегка офигел (хотя, казалось бы, чего неожиданного) и почувствовал себя беспомощной. Китаец ответил.
-- Ты поняла, что он сказал? Он ответил по-английски.
-- Он говорил по-английски?? Нифига себе, ничего ваще не поняла.
-- Такой вот он чинглиш. Он сказал, что автобус вперёд и направо.
Автобус. На нём вот чо написано очень крупно: 士 巴
я: -- Ой, тут на автобусе земля. нет, тьфу, это воин, -- я штук десять-двадцать иероглифов тогда уже визуально отличала: пока ходили в посольство, пока искали гостиницу, пока листали китайскую википедию, я успела наспрашивать сколько-то их и запомнить.
Рё: -- Ой как круто, тут надпись сделана столбиком, но пьяным столбиком... короче, есть два варианта иероглифической записи: строкой и столбиком. В строке иероглифы записываются слева направо, сверху вниз. А в столбике сверху вниз и справа налево. А здесь как бы столбики, но в каждом по одному иероглифу, поэтому читать следует просто справа налево.
-- А что значит второй иероглиф?
-- Учитывая то, что я только что сказал про иероглифическое письмо, "воин" как раз и есть второй иероглиф. А первый звучит "ба" и означает "ждать", но это не играет в данном случае никакой роли, потому что это фонетическая запись английского слова "bus". Типа читается "басы". "Сы" это воин, которого ты узнала.
[хотя вообще-то воин это "ши", а не "сы"; хотя иногда один и тот же иероглиф может по-разному читаться, например, 大 читается как "да" (большой) или "дай" (в слове "доктор"); но в словаре для 士 только один вариант звучания приводится; но "басы" наверно довольно новое слово, а словарь мой не совершенен: вот тут, например, для 士 даны два варианта звучания: "ши" и "шинь"]
Пекин столица, а транспорт заканчивает ходить как в российской провинции. В десять уже мало чего ходит. Коммунизм, наверно.
Ночь. Как было странно. Какой густой полный воды воздух. Какая дымка в небе. Как пусто на улицах. Только менты стоят и караулят при будках. Стоят по стойке смирно и смотрят на темноту перед носом. Но! Ты проходишь мимо, оборачиваешься -- и что же? мент глядит тебе вслед долгим любопытным взглядом и улыбается глазами. Только бомжи спят где попало: под навесами, на скамейках, на картонках по-над стенами, в подземных переходах. Когда впервые их в таком количестве встречаешь, удивляешься очень. Не так: когда впервые их встречаешь, думаешь: чё это за тёмные кули на траве лежат и на ступеньках, и под навесом, и у стены, темнеют в темноте? Упс, они шевелются. Это же люди! Главное, запаха бомжевого нет. Просто видишь тёмные длинные предметы, напоминающие мешки с листьями, потом понимаешь, что это спящие тела.
Сожрали уйгурских шашлыков, приготовленных китайцами. Поразились дешевизне.
Подошли к каналу рядом с запретным городом. Тут уж более людно: сидит китаец, просунув удочки сквозь редкую решётку и рыбачит. На заборе прям над ним золотая табличка. Рё читает (медленно, вникая):
-- Пожалуйста, не... ахахахаха!!!! нет, вы только подумайте!! здесь написано: "Пожалуйста, не ловите рыбу"!
Проходим вперёд, ещё одна идентичная табличка, под ней ещё один рыбак. Дальше через пять метров ещё одна табличка. Под ней ещё один рыбак. Ещё табличка. Ещё рыбак.
Рё: -- Какой безнадёжностью веет от этих табличек! Ведь не написано: "запрещено ловить" или "за ловлю штраф", а этак беспомощно: "пожалуйста, не ловите". Пожалуйста! А они глумятся и сидят прямо под жалобной надписью.
я: -- Наверно, китайцы подозревают, что рыбы умеют читать. Поэтому как бы обманывают наивных рыб, которые думают, что под надписью точно ловить не будут.
Потом переулки. Потом фрукты. Продавец -- нетривиальный длинноволосый китаец (редко таких встретишь, как я потом поняла). Рамбутаны красно-зелёные волосистые, невозможно красивые, белые-белые внутри, как внутренняя кожица зелёных колючих каштанов. Питахайя, как кактус.
оправдательная интермедия
Сложность в том, что все эти телеги про Китай сотни раз задвинуты изустно. Хотя наверно не все. Но если начать записываать с нерассказанного, то будет вообще нелепо и непонятно, чего же там было прикольного.
Одна из самых лучших телег -- про Макдональдс. И с нею функционально связана телега про туристическую китайскую стену. Собствено, со стены всё и началось.
телега про Макдональдс
Итак, однажды мы решили поехать на Великую Китайскую стену. А я тогда уже купила возненавиденный Мореяшмою бубен, и мы сидели ночью в отеле, поедали какую-нибудь питахайу, а возможно рамбутаны или просто манго и продумывали, как бы поинтереснее провести грядущий день. Я то стучала в бубен (очень неумело), то флейтой дудела, а Рё втыкал в карту. Было решено отправиться утром в Ихэюань (летнюю резиденцию императоров), а потом ближе к вечеру -- на стену, заночевать "где-нибудь там", а на следующий день -- обратно в Пекин, чтобы успеть на шанхайский поезд вечером (билеты куплены). Маршрут до стены выбрали один из посоветованных в лонлиплэнете: на двух автобусах с пересадкой в Миюне.
Потом бубен взял Рё и внезапно исполнил "We will rock you". Я мучила флейту в такт. Ничо так получилось.
Автовокзал Дунчжимэнь, из которого едут автобусы в Миюнь, мы долго не могли найти. Потом долго не могли понять, как устроен вокзал, где здесь расписание и наш автобус. Какие-то китайцы (разные и много; а один из них был в яркой розовой рубашке! тысячи китайцев носят смешные розовые рубашки) сказали, что наш уже ушёл. Решили здесь, на вокзале, переночевать, ехать в Миюнь утром на первом автобусе. Я постелила пенку на трёх металлических сидениях и положила туда Мореяшму. Затем Рё и я пошли изучать вокзал. Сначала изучили сортир на случай, если ночевать в вокзале нельзя (можно было бы спрятаться здесь и спать себе). Нашли его довольно-таки непригодным для ночлега, особенно учитывая наличие цивильной Мореяшмы и двух пенок на троих.
Потом пошли разбираться с устройством автобусов. Поняли, что с одной стороны -- местные автобусы (подпекинские), с другой -- межпровинциальные. Расписание тоже нашлось, но нетривиальное: это длинный-длинный стенд, где для каждого автобуса каждого маршрута расписаны все остановки и время прибытия на них. Мы рассматривали этот стенд (конечно, нам подходил только один автобус из всех, и он действительно уже ушёл, а утром будет в пять), я узнавала новые иероглифы (именно там был узнан "цветы" -- "хуа" и пион). Потом пришли менты и сказали, что уже поздно и здесь нельзя находиться. Мы вернулись к Мореяшме. Соседние скамейки были уже усижены всяческими китайцами, которым тоже вздумалось здесь вздремнуть. Один из них устроился почти нaпротив нас. Сначала он сидел и читал газету. Затем аккуратно разложил её на сидении рядом, неспеша расшнуровал кеды и улёгся.
Тут снова приходят менты, китайцев шесть. Чего-то громко объявляют, по смыслу ясно, что предлагают всем убраться, но мы же не знаем китайского. Улёгшиеся китайцы тоже сделали вид, что не знают китайского, и отреагировали вяло. Кроме персонажа с газетой и кедами. Тот медленно и с достоинством сел, зашнуровал основательно свои кеды, сложил газету и неспеша ушёл, но не в дверь наружу, а в область туалета, очевидно, выполнять план, от которого мы отказались. Менты стали с каждым китайцем общаться индивидумально, временно забив на нас, но минут через двадцать все китайцы были разогнаны, и настала наша очередь. Некоторые охранники знали несколько слов на английском, а ещё был среди них один в очках, высокий такой китаец, он с видом отчисленного из университета второкурсника взирал на коллег свысока и поправлял их неправильный английский, а наиболее узкие места пояснял сам. Разговор с нашёй стороны вёл Рё, периодически переводя, я здорово прикалывался происходящим, а Мореяшма была невозмутима, как всегда. Шёл этот разговор на помеси китайского с английским и был примерно такой:
-- Здесь нельзя спать (бу кэ и шуй цзяо).
-- Мы опоздали на автобус. Мы здесь поспим, а утром сядем на автобус и уедем.
-- Нет, здесь нельзя спать, мы закрываем входную дверь, -- указал на дверь и даже сделал к ней пару шагов и показал, как он её закрывает.
-- Вы закрывайте, а мы останемся.
-- Нет, так нельзя. Мы охраняем вокзал, и должны сделать так, чтобы здесь никого не было, а потом закрыть дверь, -- охранник очищающим жестом прошёлся по сидениям и снова закрыл дверь.
-- А вы сами здесь останетесь?
-- Да.
-- Ночевать здесь будете?
-- Да.
-- Вот прямо здесь? -- Рё показывает на только что очищенные сидения.
-- Да.
-- Так и мы здесь с вами, -- места бы хватило.
-- Нет-нет, нельзя. Лаобань не разрешает.
-- Кто не разрешает?
-- Ну этот... -- стал вспоминать очкастый, -- бо-сы.
Ах бо-сы!
-- А босс не узнает! (лаобань бу чжи дао)
-- Узнает. Он вон там сидит и как бы следит, -- показывает на застеклённое отдельное помещение в вокзале.
-- Он тоже здесь спит?
-- Да.
Но всё-таки нам уходить не хотелось. Мы переглянулись. А вот фигу мы уйдём, да? Китайцам наш настрой тоже был понятен, очевидно.
-- А вы вот что! -- сказал радостно один китаец, ощутив в голове гениальную идею. -- Вы идите спать в май дан лао!
-- В май дан лао?? -- переспрашивает Рё, делая онемешные глаза. -- Прикиньте, он предлагает нам идти спать в Макдональдс.
-- В Макдональдс???
-- Ну да. Майданлао! Мы сами всегда спим в Майданлао, когда не спим здесь, -- сказали китайцы.
-- Эээ, но там заказывать кто-то надо, наверно?
-- Нууу, можно и не заказыать. Посмотреть меню, -- охранник "посмотрел в меню" на ладони, -- ну и сказать так: не, не хочу ничего, -- скривился, как будто увидел какую-то гадость, и отстранил "меню".
-- А в нашей стране не принято спать в Макдональдсе.
-- Странно. Ведь спать в Макдональдсе это так... естественно... -- заметил очкастый.
-- Ну ладно, давайте вы с нами пойдёте в это Майданлао и покажете, как это там спят.
-- Ладно, -- с готовностью согласились охранники и выделили cреди себя одного, который в чинглише был ваще не бельмеса.
-- Пойдём ли мы? -- спросил Рё у меня и Мореяшмы.
Мне во всяком случае было любопытно, как это так -- спать в Макдональдсе.
-- Давай пойдём, -- говорю. -- Мореяшма?
-- Ну, пойдём.
Скрутили пенки, сложили спальники и пошли. В подземном переходе как обычно ночевали бомжи. Одному из них не спалось, он лениво тыкал пальцем в мобилку.
-- Смотри, у него мобильник! -- сказал Рё нашему провожатому.
-- Оо. А у меня нету, -- ответил тот.
Было около одиннадцати вечера. Макдональдс был круглосуточный. По внутренностям его я бы не сказала, что там кто-то собирается спать. Несколькими китайцами были заняты пара столиков (лаоваев не было), китайцы полуели, полутрыдели, в общем, делали то же, что делают в Макдональдсе у нас.
-- Здесь действительно спят? -- спросили мы у провожатого.
-- Да.
-- Хочешь чего-нибудь, может?
-- Нуу... нет, -- сказал он неуверено.
-- А может хочешь?
-- Ну, можно колы.
Мы угостили его колой. Я попыталась его нарисовать, но вышло косо, потому что он заметил, стал коситься и дёргаться. Потом отнял у меня блокнот и написал своё имя: Чэн Пэнбо.
Он ушёл, а мы остались. Исследование Макдональдса показало следующее: имеются по-над стенами диванчики, с первого взгляда незаметные, на которых можно спать довольно удобно. Имеется ещё одно помещение, совсем тёмное, где диванчик даже почти мягкий, там спать наверно вообще козырно. Ещё есть довольно широкий подоконник. А вот туалет на ночь закрывается.
-- Ну, в общем, здесь можно спать.
-- Я не смогу здесь спать, -- сказала Мореяшма очень просто.
-- Почему?
Вот не помню ответа, Мореяшма, исправь меня, если я ошибаюсь, но кажется, ты сказала, что потому что это Макдональдс.
-- А в вокзале смогла бы?
-- В вокзале да.
Ещё она говорила, что ей нужна крыша над головой, чтобы спать. И типа в вокзале крыша была подходящая.
Мореяшма тоже взяла себе колу, и мы стали сидеть и трындеть, как китайцы. Обсудили фанфики. Обсудили ткшников. Мы с Рё спели песен "Башни Рован" (у половины из них я не знала половины слов. А ещё, конечно же, Рё испытывал отвращение, когда я не соблюдала ритм, и громогласно говорил об этом. А сам Рё, мягко говоря, немузыкален, и от этого уже я испытывала отвращение, но негромогласно. Но всё равно, по-моему, прикольно получилось, потому что в некий момент Мореяшма перестала быть невозмутимой, а стала шибко радостной с широкой улыбкой на лице и горящими глазами). Часам к четырём я понял, что если сейчас не лягу спать, то засну сидя. Оглядевшись, я увидела, что пока мы пели, в Макдональдсе действительно стали спать: все диваны над стенами были заняты, а некоторые китайцы спали, сидя на стульях. Эх. Рё давно уже улёгся на подоконнике, и голос его звучал всё более вяло. Я ушла проведать тёмный диван во втором помещении, и тот оказался частично свободен. Я извинило перед попутчиками и ушёл. Проснулся позже всех от зычного голоса какого-то работника Макдональдса, а также звона, стука и топота. Встала, спугнула китайскую влюблённую пару, которая игрушечно дралась в углу (то есть, мужской китаец зажал женского в углу, а женский китаец лупила его по спине, но было видно, что несерьёзно). Спящие китайцы по углам отсутствовали. Они вообще встают нереально рано.
Оказалось, что Мореяшма так и не ложилась. Оказалось, что Рё и Мореяшма заказали себе какой-то несъедобной макдональдской еды и съели её, пока я счастливо спал (хорошо, что я этого не видела, не то меня б сквикнуло). Оказалось, что нам давно пора на автобус. Я умылась, и мы пошли.
(кстати, в первые дни у меня с травмированным глазом творились страшные с виду вещи: прям по приезде в Китай он стал ал и полон погибшими лейкоцитами, во время Макдональдса был, кажется, самый апогей, фиг знает отчего, от перемены климата, может. не болел, но беспокоил).
о цивильной стене
Про стену.
Рассказ про цивильную стену это хроника смешных фейлов. И песнь о жадности.
Мы-таки сели на автобус. Кажется даже на первый. Или на непервый, я не помню, но сели. Доехали до Миюня (от Миюня, утверждал лонли плэнет, есть автобус в среднюю по туристичности стену). Когда мы вышли из автобуса, нас атаковала толпа таксистов. Мы в страхе убежали от них в привокзальную закусочную, где впервые оказался, кстати-гря, чай (который, как утвержда Рё-сан, раньше был везде и бесплатный, а теперь чё-то нигде не встречается; дада, ты приходишь в столовку и спрашиваешь: есть чай? ю мэй ю ча? ча шуй! ча е! ну ча, блин же блинский! даже тон правильный, кажется. ча цзы, может? ти! ду ю хэв ти? вон у вас чайник на окне стоит. наливают чай вот так [демонстрируешь процедуру наливания чая]. когда тебя наконец понимают, то трясут голвой, мол, мэй йо ча. А чайник на окне почему тогда? а ненененене [и машут руками и чо-то пытаются объяснить, но мы же лингвистические дебилы, и даже Рё-сан объяснений не понимал]. дада, вот как бывало). Ещё тут были впервые попробованы баоцзы (такие большие пельмени). Несколько штук доесть не осилили и взяли с собой. И ещё купили манго.
Потом оказалось, что наш автобус уехал, и шанса на него попасть у нас ваще не было (он в пять утра и в шесть вечера ходит). ждать до вечера нельзя, у нас поезд в Шанхай сегодня, и билеты куплены. Плохая логистика. Ехать стопом втроём эээ... мы думали об этом, но не решились. И что ещё подумает об автостопе Мореяшма? а тут, понимаешь, толпа таксистов. жаждет наживы. Мореяшма согласна была платить, кажется, любые деньги за что угодно. Мне было натурально жалко тратить их на такси (тем более, что я была уверена, что мы переплачиваем; а как-то добиться нормальной цены не умела). Рё, был тоже жаден, но менее жаден, чем я. Двое против одного, в общем.
Сторговались за сотню. Но (пафосно) я знала, что это обман.
на туристической стене нужно платить за вход. 60, кажется, юаней (или 20? а хрен помнит, но у Рё всё это где-то записано, но ему наверно будет влом смотреть). Аааа, представьте, стена -- это такая достопримечательность длиной в (проверила по книжке) примерно 6 тысяч километров. на неё можно взобраться при желании в любом месте. Китайцы долбанные рассчётливейшие циники!
Мы, будучи жадными, стали придумывать возможности проникновения в стену бесплатно. Ну, первая: обойти нафиг эту дорогу и взлезть через дебри. Но это будет долго, потому что нужно длого идти назад, потом ещё фиг знает, сколько времени дебри займут. А у нас поезд сегодня. А у нас Мореяшма, которая категорически отказывается. Тогда мы отпустили Мореяшму на стену, договорившись встретиться наверху, а я спустилась в ров по-над дорогой и стала его исследовать на предмет проходимости и незаметности. С первой было всё нормально (хотя там попадались мокрые лужи с водой), а вторая подкачала: меня заметили достопочтенные стаи таксистов, поржали и настучали на кассе. Кроме того, как оказалось, касса-то прям тут была, а контроль -- дальше, а ров совсем редел к концу, в общем, бесперспективняк.
Тогда мы сделали жадности и здравому смыслу больно и заплатили за вход. Мореяшма к этому времени давно ушла вперёд. За контролем мы встретили: 1) лестницу;
2) платный фуникулёр (и немедленно решили, что Мореяшма на нём уехала, и немедленно решили, что нам нужно ОЧЕНЬ быстро взбежать по лестнице, чтобы оказаться наверху раньше неё; впрочем, у нас не было ни единого шанса, но мы об этом не знали);
3) лаовайского нидерландца, который отправил жену на фуникулёре, а теперь шёл её встречать. Спросил у нас, как пройти к вершине. Тут мы посмотрели в карту и поняли, что блин составитель её явно хлебнул лишнего: север был не "вверху", а в хренах, где-то сбоку, чтобы было удобно расположить длинную стену по длине листа.
Мы мчались, перепрыгивая через ступеньки, но застали Мореяшму уже наверху (о позор на наши седые седины).
-- ты на фуникулёре ехала?
-- нет, по лестнице шла.
о втройне позор!
Взлезли мы на башенку и стали радоваться туманной высокой красоте, царившей вокруг, как вдруг из-за края лестницы показался давешний нидерландец.
-- хэй-йо, -- крикнула ему я и помахала рукой. Он помахал в ответ, выудил фотоаппарат и нацелил на нас.
-- ааааа, он хочет украсть мою душу! -- воскликнул Рё-сан и спрятался за башенный зубец. -- ю'р траин то стил май соул!
Где-то тут мы сели на пенки и сожрали купленное манго, использовав в очередной раз мой нож для бумаги, который невидим всеми металлоискателями всех аэропортов. Манго это очень вкусно. Тут пришёл свалявшийся полубеззубый китаец с громадным мешком, похожий на наших бомжей, и сел поодаль. Я предложила ему баоцзы, и он не отказался.
-- На самом деле это китайская инкарнация Будды. Он живёт здесь и созерцает и смеётся над нами в глубине души, -- Рё.
Мы выбросили шкуры от манго и прочий мусор в мусорку (которые здесь были!) и ушли, а обернувшись увидели, как Будда вытрясает мусор из мусорки в свой гигантский куль.
Стена построена прям на вершине гор. Идёт по хребту. Соответственно, участки стены не горизонтальные, а наклонные. Чтобы по ней идти, требуется то подниматься вверх, то спускаться вниз. Стена разбавлена башенками. На стене жарко, а в башенках прохладно. Башенки несколькиэтажны, и на верхних этажах, как правило, стоит сортирный запах. Сначала мы пытались идти с Мореяшмой в ногу, и я бы, наверно, это осилила, хотя с меньшей радостью, чем если не, но Рё шовинистически быстроходен. Потому в конце концов мы стали ходить с нормальной скоростью, а потом в башенках дожидатсья третьего попутчика.
Вот тут я понял, что ненавижу китайцев.
-- вотер, вотер, вери чип! тен юань бутылка!
-- хэлло, мистер! -- и суют в руки тебе карту участка стены с расположением гостиниц, прося десяток-другой юаней взамен. Возникает желание схватить карту и убежать в назидание.
-- мистер, бай (условно) *хрен*! -- и в тебя в целях демонстрации тыкают *хреном*.
ну и т.п. хотя стоит отметить, что китайцы по большей части избегают хватать туристов за руки или там одежду, но зато тащатся за ним оочень долго и надоедливо предлагают купить *хрен*. пока другого туриста поблизости не встретят.
рё стал прикалываться в итоге, пытаясь продать китайцам воду (которой у нас не было), камни со стены, мою кепку с козырьком, но без дна. Китайцы по большей части обладали чувством юмора и тоже веселились, кроме одной занудной старушки. Она стала объяснять, что это она должна продавать нам камни, а не мы ей, потому что мы долбанные туристы, а она здесь всю жизнь прожил. Нене, мы тоже местные. Мы духи стены.
-- I'm lоcal farmer, -- пояснил свою сущность один из приставучих настенных продавцов.
-- Ага, ты карты и бутылки с водой выращиваешь, -- Рё.
-- И веера, -- уточнил китаец.
-- Они на деревьях у тебя на ферме растут.
-- Карты и веера -- да, а бутылки я из земли выкапываю. Корнеплоды, так сказать.
(часть диалога я, кажется, придумала, ну и пофиг, всё равно было чё-то в этом роде).
потом состоялась француженка с очень туристическим разговором. Например:
-- а ты откуда?
-- а я оттуда! а ты откуда?
-- я издалёка. давно в китае?
-- давно в китае! уже был там-то!
-- а я там не был! ну всё, до встречи!
-- и вам до встречи. а мне до фени.
Я нашла её широкую улыбку похожей на улыбку Лилы. Мореяшма не нашла.
кстати, вот пост рё про цивильную стену.
в очередной раз мы поджидали Мореяшму в башенке, местный фермер с товарищем стоял там же и поджидал туристов, чтобы жадно наброситься. Но нас уже не трогал. Узнал, кажется. Ждали мы как-то очень уж долго, я села в углу и стала на флейте поигрывать, а тут откуда ни возьмись образуется толпа туристов. Совершенно спонтанно сыгралось "отрепетированное" в отеле "We will rock you". Туристы столпились вокруг и слушали. Допев, Рё взял мою кепку без дна и стёбно обежал их, как бы аская, но кепка-то без дна! туристы изобразили недоумённые лица. Рё сел на своё место и положил кепку рядом, а какая-то девочка бросила в неё двадцать юаней. гы. Туристы потребовали на бис, я стала чё-то импровизировать, но им не понравилось, и они рассосались.
Местный фермер подвалил к нам и давай спрашивать: -- откуда вы?
-- отсюда.
-- отсюда?
-- да, мы духи стены.
-- не, ну откуда вы?
-- отсюда. мы живём внутри стен.
-- ну да, ну да, хаха. смешно, конечно, но откуда вы?
-- живём внутри стен, а когда вокруг становится очень уж уныло, вылезаем и жжом ацки.
-- о, туристы идут! скорее, садитесь и играйте!
В этот момент появилась Мореяшма.
-- ладно, нам пора. пока!
-- эй, нет, щас вон же туристы! вон они уже идут! подождите же! нарубите бабла!
но мы уже спускались по тропинке. напоследок стебливый фермер бросил из окошка башенки на нас несколько фыней. я их попыталась поймать по приколу. но ловкость подвела. типа, чтобы было симметрично: какому-то нищему на каком-то вокзале я дала пару фыней ради смеха; уходя, мы слышали звон монеток о мрамор.
-- Скажите, а где здесь ближайший спуск?
-- Вон там фуникулёр.
-- А рядом с ним есть тропа или лестница?
-- Нет. Лестница там дальше, -- имеется в виду та, по которой мы поднялись.
Эхехе. Итак, фуникулёр. Придя к нему, мы увидели, что им ведает какой-то мальчик, который успешно спит в своей каморке. А кабинки равномерно проплывают себе мимо. Запрыгнуть в них незамеченными проще простого. Мы это и проделали, убедившись, что Мореяшма нас видела. Красиво ехать на фуникулёре! деревья внизу как кустики и лёгкая дымка и высота. А ещё кабинку можно раскачивать.
Рё высказал идею, что можно вылезти из кабинки и висеть на одной руке. Я посетвовала, что у меня руки слабенькие. А ещё в одном тексте Каганова некто полз по фуникулёрной верёвке, а потом проехала кабинка и отрезала ему пальцы.
-- А вдруг тут контроль и на выходе?
-- Ну, вполне возможно.
Так и оказалось. Подходим мы к турникету, и я перепрыгиваю через него без сомнений, и только Рё собрирается последовать моему примеру, как из будки выбегает китайская девушка и загораживает ему путь рукой. Тогда Рё стал стоять на выходе, упершись в турникет коленками, и строить из себя безъязыкого идиота. На него посмотрели-посмотрели и пропустили.
И ждём мы Мореяшму. И ждём. И ждём. И ждём. Рё отправляется на разведку.
Оказалось -- тадамм!! -- что Мореяшма купила билет (разумеется!), но пока ехала, куда-то его продолобала. А после нас китайцы стали совсем злые и отказались её пропускать. В общем, она заплатила за фуникулёр два раза.
На этом ода неудачливой жадности не заканчивается, но мне влом продолжать в том же мелочном духе. Известно только, что дальнейшие приключения этого дня можно описать четверостишием на мотив припева к башнерованьским "Идиотам":
таксист
изнасиловал туриста.
Господь
изнасилует таксиста!
А вообще важно быть разумным. Наверно, стоило говорить таксистам, что мало денег, ну ваще мало денег и спрашивать, есть ли поблизости маршрутки. Я подозреваю, что даже таксисты китайские не злы и подсказали бы. Велосипедные таксисты возле Ихэюани -- подсказывали.
А маршрутки есть, это точно.
Добавлю ещё, что когда мы оказались в нормальном Пекине в вокзале, на улице, в готеле, я поняла, что люблю китайцев. Ты им либо безразличен, либо бескорыстно интересен. Скорее, второе.
И ненавижу туристические места.
Почему я постоянно говорю "цивильная стена"? Потому что несколько позже состоялась ещё нецивильная стена. Не знаю, можно ли хорошо об этом рассказать. Попробую, возможно. Но опыт был незабываемый. Я бы повторила.
вступление
Можно начать с того, как мы приехали. Как была ночь. Как Рё встретил нас с бумажкой "делегация тёмного королевства". Как он заговорил с китайцем по-китайски, и я слегка офигел (хотя, казалось бы, чего неожиданного) и почувствовал себя беспомощной. Китаец ответил.
-- Ты поняла, что он сказал? Он ответил по-английски.
-- Он говорил по-английски?? Нифига себе, ничего ваще не поняла.
-- Такой вот он чинглиш. Он сказал, что автобус вперёд и направо.
Автобус. На нём вот чо написано очень крупно: 士 巴
я: -- Ой, тут на автобусе земля. нет, тьфу, это воин, -- я штук десять-двадцать иероглифов тогда уже визуально отличала: пока ходили в посольство, пока искали гостиницу, пока листали китайскую википедию, я успела наспрашивать сколько-то их и запомнить.
Рё: -- Ой как круто, тут надпись сделана столбиком, но пьяным столбиком... короче, есть два варианта иероглифической записи: строкой и столбиком. В строке иероглифы записываются слева направо, сверху вниз. А в столбике сверху вниз и справа налево. А здесь как бы столбики, но в каждом по одному иероглифу, поэтому читать следует просто справа налево.
-- А что значит второй иероглиф?
-- Учитывая то, что я только что сказал про иероглифическое письмо, "воин" как раз и есть второй иероглиф. А первый звучит "ба" и означает "ждать", но это не играет в данном случае никакой роли, потому что это фонетическая запись английского слова "bus". Типа читается "басы". "Сы" это воин, которого ты узнала.
[хотя вообще-то воин это "ши", а не "сы"; хотя иногда один и тот же иероглиф может по-разному читаться, например, 大 читается как "да" (большой) или "дай" (в слове "доктор"); но в словаре для 士 только один вариант звучания приводится; но "басы" наверно довольно новое слово, а словарь мой не совершенен: вот тут, например, для 士 даны два варианта звучания: "ши" и "шинь"]
Пекин столица, а транспорт заканчивает ходить как в российской провинции. В десять уже мало чего ходит. Коммунизм, наверно.
Ночь. Как было странно. Какой густой полный воды воздух. Какая дымка в небе. Как пусто на улицах. Только менты стоят и караулят при будках. Стоят по стойке смирно и смотрят на темноту перед носом. Но! Ты проходишь мимо, оборачиваешься -- и что же? мент глядит тебе вслед долгим любопытным взглядом и улыбается глазами. Только бомжи спят где попало: под навесами, на скамейках, на картонках по-над стенами, в подземных переходах. Когда впервые их в таком количестве встречаешь, удивляешься очень. Не так: когда впервые их встречаешь, думаешь: чё это за тёмные кули на траве лежат и на ступеньках, и под навесом, и у стены, темнеют в темноте? Упс, они шевелются. Это же люди! Главное, запаха бомжевого нет. Просто видишь тёмные длинные предметы, напоминающие мешки с листьями, потом понимаешь, что это спящие тела.
Сожрали уйгурских шашлыков, приготовленных китайцами. Поразились дешевизне.
Подошли к каналу рядом с запретным городом. Тут уж более людно: сидит китаец, просунув удочки сквозь редкую решётку и рыбачит. На заборе прям над ним золотая табличка. Рё читает (медленно, вникая):
-- Пожалуйста, не... ахахахаха!!!! нет, вы только подумайте!! здесь написано: "Пожалуйста, не ловите рыбу"!
Проходим вперёд, ещё одна идентичная табличка, под ней ещё один рыбак. Дальше через пять метров ещё одна табличка. Под ней ещё один рыбак. Ещё табличка. Ещё рыбак.
Рё: -- Какой безнадёжностью веет от этих табличек! Ведь не написано: "запрещено ловить" или "за ловлю штраф", а этак беспомощно: "пожалуйста, не ловите". Пожалуйста! А они глумятся и сидят прямо под жалобной надписью.
я: -- Наверно, китайцы подозревают, что рыбы умеют читать. Поэтому как бы обманывают наивных рыб, которые думают, что под надписью точно ловить не будут.
Потом переулки. Потом фрукты. Продавец -- нетривиальный длинноволосый китаец (редко таких встретишь, как я потом поняла). Рамбутаны красно-зелёные волосистые, невозможно красивые, белые-белые внутри, как внутренняя кожица зелёных колючих каштанов. Питахайя, как кактус.
оправдательная интермедия
Сложность в том, что все эти телеги про Китай сотни раз задвинуты изустно. Хотя наверно не все. Но если начать записываать с нерассказанного, то будет вообще нелепо и непонятно, чего же там было прикольного.
Одна из самых лучших телег -- про Макдональдс. И с нею функционально связана телега про туристическую китайскую стену. Собствено, со стены всё и началось.
телега про Макдональдс
Итак, однажды мы решили поехать на Великую Китайскую стену. А я тогда уже купила возненавиденный Мореяшмою бубен, и мы сидели ночью в отеле, поедали какую-нибудь питахайу, а возможно рамбутаны или просто манго и продумывали, как бы поинтереснее провести грядущий день. Я то стучала в бубен (очень неумело), то флейтой дудела, а Рё втыкал в карту. Было решено отправиться утром в Ихэюань (летнюю резиденцию императоров), а потом ближе к вечеру -- на стену, заночевать "где-нибудь там", а на следующий день -- обратно в Пекин, чтобы успеть на шанхайский поезд вечером (билеты куплены). Маршрут до стены выбрали один из посоветованных в лонлиплэнете: на двух автобусах с пересадкой в Миюне.
Потом бубен взял Рё и внезапно исполнил "We will rock you". Я мучила флейту в такт. Ничо так получилось.
Автовокзал Дунчжимэнь, из которого едут автобусы в Миюнь, мы долго не могли найти. Потом долго не могли понять, как устроен вокзал, где здесь расписание и наш автобус. Какие-то китайцы (разные и много; а один из них был в яркой розовой рубашке! тысячи китайцев носят смешные розовые рубашки) сказали, что наш уже ушёл. Решили здесь, на вокзале, переночевать, ехать в Миюнь утром на первом автобусе. Я постелила пенку на трёх металлических сидениях и положила туда Мореяшму. Затем Рё и я пошли изучать вокзал. Сначала изучили сортир на случай, если ночевать в вокзале нельзя (можно было бы спрятаться здесь и спать себе). Нашли его довольно-таки непригодным для ночлега, особенно учитывая наличие цивильной Мореяшмы и двух пенок на троих.
Потом пошли разбираться с устройством автобусов. Поняли, что с одной стороны -- местные автобусы (подпекинские), с другой -- межпровинциальные. Расписание тоже нашлось, но нетривиальное: это длинный-длинный стенд, где для каждого автобуса каждого маршрута расписаны все остановки и время прибытия на них. Мы рассматривали этот стенд (конечно, нам подходил только один автобус из всех, и он действительно уже ушёл, а утром будет в пять), я узнавала новые иероглифы (именно там был узнан "цветы" -- "хуа" и пион). Потом пришли менты и сказали, что уже поздно и здесь нельзя находиться. Мы вернулись к Мореяшме. Соседние скамейки были уже усижены всяческими китайцами, которым тоже вздумалось здесь вздремнуть. Один из них устроился почти нaпротив нас. Сначала он сидел и читал газету. Затем аккуратно разложил её на сидении рядом, неспеша расшнуровал кеды и улёгся.
Тут снова приходят менты, китайцев шесть. Чего-то громко объявляют, по смыслу ясно, что предлагают всем убраться, но мы же не знаем китайского. Улёгшиеся китайцы тоже сделали вид, что не знают китайского, и отреагировали вяло. Кроме персонажа с газетой и кедами. Тот медленно и с достоинством сел, зашнуровал основательно свои кеды, сложил газету и неспеша ушёл, но не в дверь наружу, а в область туалета, очевидно, выполнять план, от которого мы отказались. Менты стали с каждым китайцем общаться индивидумально, временно забив на нас, но минут через двадцать все китайцы были разогнаны, и настала наша очередь. Некоторые охранники знали несколько слов на английском, а ещё был среди них один в очках, высокий такой китаец, он с видом отчисленного из университета второкурсника взирал на коллег свысока и поправлял их неправильный английский, а наиболее узкие места пояснял сам. Разговор с нашёй стороны вёл Рё, периодически переводя, я здорово прикалывался происходящим, а Мореяшма была невозмутима, как всегда. Шёл этот разговор на помеси китайского с английским и был примерно такой:
-- Здесь нельзя спать (бу кэ и шуй цзяо).
-- Мы опоздали на автобус. Мы здесь поспим, а утром сядем на автобус и уедем.
-- Нет, здесь нельзя спать, мы закрываем входную дверь, -- указал на дверь и даже сделал к ней пару шагов и показал, как он её закрывает.
-- Вы закрывайте, а мы останемся.
-- Нет, так нельзя. Мы охраняем вокзал, и должны сделать так, чтобы здесь никого не было, а потом закрыть дверь, -- охранник очищающим жестом прошёлся по сидениям и снова закрыл дверь.
-- А вы сами здесь останетесь?
-- Да.
-- Ночевать здесь будете?
-- Да.
-- Вот прямо здесь? -- Рё показывает на только что очищенные сидения.
-- Да.
-- Так и мы здесь с вами, -- места бы хватило.
-- Нет-нет, нельзя. Лаобань не разрешает.
-- Кто не разрешает?
-- Ну этот... -- стал вспоминать очкастый, -- бо-сы.
Ах бо-сы!
-- А босс не узнает! (лаобань бу чжи дао)
-- Узнает. Он вон там сидит и как бы следит, -- показывает на застеклённое отдельное помещение в вокзале.
-- Он тоже здесь спит?
-- Да.
Но всё-таки нам уходить не хотелось. Мы переглянулись. А вот фигу мы уйдём, да? Китайцам наш настрой тоже был понятен, очевидно.
-- А вы вот что! -- сказал радостно один китаец, ощутив в голове гениальную идею. -- Вы идите спать в май дан лао!
-- В май дан лао?? -- переспрашивает Рё, делая онемешные глаза. -- Прикиньте, он предлагает нам идти спать в Макдональдс.
-- В Макдональдс???
-- Ну да. Майданлао! Мы сами всегда спим в Майданлао, когда не спим здесь, -- сказали китайцы.
-- Эээ, но там заказывать кто-то надо, наверно?
-- Нууу, можно и не заказыать. Посмотреть меню, -- охранник "посмотрел в меню" на ладони, -- ну и сказать так: не, не хочу ничего, -- скривился, как будто увидел какую-то гадость, и отстранил "меню".
-- А в нашей стране не принято спать в Макдональдсе.
-- Странно. Ведь спать в Макдональдсе это так... естественно... -- заметил очкастый.
-- Ну ладно, давайте вы с нами пойдёте в это Майданлао и покажете, как это там спят.
-- Ладно, -- с готовностью согласились охранники и выделили cреди себя одного, который в чинглише был ваще не бельмеса.
-- Пойдём ли мы? -- спросил Рё у меня и Мореяшмы.
Мне во всяком случае было любопытно, как это так -- спать в Макдональдсе.
-- Давай пойдём, -- говорю. -- Мореяшма?
-- Ну, пойдём.
Скрутили пенки, сложили спальники и пошли. В подземном переходе как обычно ночевали бомжи. Одному из них не спалось, он лениво тыкал пальцем в мобилку.
-- Смотри, у него мобильник! -- сказал Рё нашему провожатому.
-- Оо. А у меня нету, -- ответил тот.
Было около одиннадцати вечера. Макдональдс был круглосуточный. По внутренностям его я бы не сказала, что там кто-то собирается спать. Несколькими китайцами были заняты пара столиков (лаоваев не было), китайцы полуели, полутрыдели, в общем, делали то же, что делают в Макдональдсе у нас.
-- Здесь действительно спят? -- спросили мы у провожатого.
-- Да.
-- Хочешь чего-нибудь, может?
-- Нуу... нет, -- сказал он неуверено.
-- А может хочешь?
-- Ну, можно колы.
Мы угостили его колой. Я попыталась его нарисовать, но вышло косо, потому что он заметил, стал коситься и дёргаться. Потом отнял у меня блокнот и написал своё имя: Чэн Пэнбо.
Он ушёл, а мы остались. Исследование Макдональдса показало следующее: имеются по-над стенами диванчики, с первого взгляда незаметные, на которых можно спать довольно удобно. Имеется ещё одно помещение, совсем тёмное, где диванчик даже почти мягкий, там спать наверно вообще козырно. Ещё есть довольно широкий подоконник. А вот туалет на ночь закрывается.
-- Ну, в общем, здесь можно спать.
-- Я не смогу здесь спать, -- сказала Мореяшма очень просто.
-- Почему?
Вот не помню ответа, Мореяшма, исправь меня, если я ошибаюсь, но кажется, ты сказала, что потому что это Макдональдс.
-- А в вокзале смогла бы?
-- В вокзале да.
Ещё она говорила, что ей нужна крыша над головой, чтобы спать. И типа в вокзале крыша была подходящая.
Мореяшма тоже взяла себе колу, и мы стали сидеть и трындеть, как китайцы. Обсудили фанфики. Обсудили ткшников. Мы с Рё спели песен "Башни Рован" (у половины из них я не знала половины слов. А ещё, конечно же, Рё испытывал отвращение, когда я не соблюдала ритм, и громогласно говорил об этом. А сам Рё, мягко говоря, немузыкален, и от этого уже я испытывала отвращение, но негромогласно. Но всё равно, по-моему, прикольно получилось, потому что в некий момент Мореяшма перестала быть невозмутимой, а стала шибко радостной с широкой улыбкой на лице и горящими глазами). Часам к четырём я понял, что если сейчас не лягу спать, то засну сидя. Оглядевшись, я увидела, что пока мы пели, в Макдональдсе действительно стали спать: все диваны над стенами были заняты, а некоторые китайцы спали, сидя на стульях. Эх. Рё давно уже улёгся на подоконнике, и голос его звучал всё более вяло. Я ушла проведать тёмный диван во втором помещении, и тот оказался частично свободен. Я извинило перед попутчиками и ушёл. Проснулся позже всех от зычного голоса какого-то работника Макдональдса, а также звона, стука и топота. Встала, спугнула китайскую влюблённую пару, которая игрушечно дралась в углу (то есть, мужской китаец зажал женского в углу, а женский китаец лупила его по спине, но было видно, что несерьёзно). Спящие китайцы по углам отсутствовали. Они вообще встают нереально рано.
Оказалось, что Мореяшма так и не ложилась. Оказалось, что Рё и Мореяшма заказали себе какой-то несъедобной макдональдской еды и съели её, пока я счастливо спал (хорошо, что я этого не видела, не то меня б сквикнуло). Оказалось, что нам давно пора на автобус. Я умылась, и мы пошли.
(кстати, в первые дни у меня с травмированным глазом творились страшные с виду вещи: прям по приезде в Китай он стал ал и полон погибшими лейкоцитами, во время Макдональдса был, кажется, самый апогей, фиг знает отчего, от перемены климата, может. не болел, но беспокоил).
о цивильной стене
Про стену.
Рассказ про цивильную стену это хроника смешных фейлов. И песнь о жадности.
Мы-таки сели на автобус. Кажется даже на первый. Или на непервый, я не помню, но сели. Доехали до Миюня (от Миюня, утверждал лонли плэнет, есть автобус в среднюю по туристичности стену). Когда мы вышли из автобуса, нас атаковала толпа таксистов. Мы в страхе убежали от них в привокзальную закусочную, где впервые оказался, кстати-гря, чай (который, как утвержда Рё-сан, раньше был везде и бесплатный, а теперь чё-то нигде не встречается; дада, ты приходишь в столовку и спрашиваешь: есть чай? ю мэй ю ча? ча шуй! ча е! ну ча, блин же блинский! даже тон правильный, кажется. ча цзы, может? ти! ду ю хэв ти? вон у вас чайник на окне стоит. наливают чай вот так [демонстрируешь процедуру наливания чая]. когда тебя наконец понимают, то трясут голвой, мол, мэй йо ча. А чайник на окне почему тогда? а ненененене [и машут руками и чо-то пытаются объяснить, но мы же лингвистические дебилы, и даже Рё-сан объяснений не понимал]. дада, вот как бывало). Ещё тут были впервые попробованы баоцзы (такие большие пельмени). Несколько штук доесть не осилили и взяли с собой. И ещё купили манго.
Потом оказалось, что наш автобус уехал, и шанса на него попасть у нас ваще не было (он в пять утра и в шесть вечера ходит). ждать до вечера нельзя, у нас поезд в Шанхай сегодня, и билеты куплены. Плохая логистика. Ехать стопом втроём эээ... мы думали об этом, но не решились. И что ещё подумает об автостопе Мореяшма? а тут, понимаешь, толпа таксистов. жаждет наживы. Мореяшма согласна была платить, кажется, любые деньги за что угодно. Мне было натурально жалко тратить их на такси (тем более, что я была уверена, что мы переплачиваем; а как-то добиться нормальной цены не умела). Рё, был тоже жаден, но менее жаден, чем я. Двое против одного, в общем.
Сторговались за сотню. Но (пафосно) я знала, что это обман.
на туристической стене нужно платить за вход. 60, кажется, юаней (или 20? а хрен помнит, но у Рё всё это где-то записано, но ему наверно будет влом смотреть). Аааа, представьте, стена -- это такая достопримечательность длиной в (проверила по книжке) примерно 6 тысяч километров. на неё можно взобраться при желании в любом месте. Китайцы долбанные рассчётливейшие циники!
Мы, будучи жадными, стали придумывать возможности проникновения в стену бесплатно. Ну, первая: обойти нафиг эту дорогу и взлезть через дебри. Но это будет долго, потому что нужно длого идти назад, потом ещё фиг знает, сколько времени дебри займут. А у нас поезд сегодня. А у нас Мореяшма, которая категорически отказывается. Тогда мы отпустили Мореяшму на стену, договорившись встретиться наверху, а я спустилась в ров по-над дорогой и стала его исследовать на предмет проходимости и незаметности. С первой было всё нормально (хотя там попадались мокрые лужи с водой), а вторая подкачала: меня заметили достопочтенные стаи таксистов, поржали и настучали на кассе. Кроме того, как оказалось, касса-то прям тут была, а контроль -- дальше, а ров совсем редел к концу, в общем, бесперспективняк.
Тогда мы сделали жадности и здравому смыслу больно и заплатили за вход. Мореяшма к этому времени давно ушла вперёд. За контролем мы встретили: 1) лестницу;
2) платный фуникулёр (и немедленно решили, что Мореяшма на нём уехала, и немедленно решили, что нам нужно ОЧЕНЬ быстро взбежать по лестнице, чтобы оказаться наверху раньше неё; впрочем, у нас не было ни единого шанса, но мы об этом не знали);
3) лаовайского нидерландца, который отправил жену на фуникулёре, а теперь шёл её встречать. Спросил у нас, как пройти к вершине. Тут мы посмотрели в карту и поняли, что блин составитель её явно хлебнул лишнего: север был не "вверху", а в хренах, где-то сбоку, чтобы было удобно расположить длинную стену по длине листа.
Мы мчались, перепрыгивая через ступеньки, но застали Мореяшму уже наверху (о позор на наши седые седины).
-- ты на фуникулёре ехала?
-- нет, по лестнице шла.
о втройне позор!
Взлезли мы на башенку и стали радоваться туманной высокой красоте, царившей вокруг, как вдруг из-за края лестницы показался давешний нидерландец.
-- хэй-йо, -- крикнула ему я и помахала рукой. Он помахал в ответ, выудил фотоаппарат и нацелил на нас.
-- ааааа, он хочет украсть мою душу! -- воскликнул Рё-сан и спрятался за башенный зубец. -- ю'р траин то стил май соул!
Где-то тут мы сели на пенки и сожрали купленное манго, использовав в очередной раз мой нож для бумаги, который невидим всеми металлоискателями всех аэропортов. Манго это очень вкусно. Тут пришёл свалявшийся полубеззубый китаец с громадным мешком, похожий на наших бомжей, и сел поодаль. Я предложила ему баоцзы, и он не отказался.
-- На самом деле это китайская инкарнация Будды. Он живёт здесь и созерцает и смеётся над нами в глубине души, -- Рё.
Мы выбросили шкуры от манго и прочий мусор в мусорку (которые здесь были!) и ушли, а обернувшись увидели, как Будда вытрясает мусор из мусорки в свой гигантский куль.
Стена построена прям на вершине гор. Идёт по хребту. Соответственно, участки стены не горизонтальные, а наклонные. Чтобы по ней идти, требуется то подниматься вверх, то спускаться вниз. Стена разбавлена башенками. На стене жарко, а в башенках прохладно. Башенки несколькиэтажны, и на верхних этажах, как правило, стоит сортирный запах. Сначала мы пытались идти с Мореяшмой в ногу, и я бы, наверно, это осилила, хотя с меньшей радостью, чем если не, но Рё шовинистически быстроходен. Потому в конце концов мы стали ходить с нормальной скоростью, а потом в башенках дожидатсья третьего попутчика.
Вот тут я понял, что ненавижу китайцев.
-- вотер, вотер, вери чип! тен юань бутылка!
-- хэлло, мистер! -- и суют в руки тебе карту участка стены с расположением гостиниц, прося десяток-другой юаней взамен. Возникает желание схватить карту и убежать в назидание.
-- мистер, бай (условно) *хрен*! -- и в тебя в целях демонстрации тыкают *хреном*.
ну и т.п. хотя стоит отметить, что китайцы по большей части избегают хватать туристов за руки или там одежду, но зато тащатся за ним оочень долго и надоедливо предлагают купить *хрен*. пока другого туриста поблизости не встретят.
рё стал прикалываться в итоге, пытаясь продать китайцам воду (которой у нас не было), камни со стены, мою кепку с козырьком, но без дна. Китайцы по большей части обладали чувством юмора и тоже веселились, кроме одной занудной старушки. Она стала объяснять, что это она должна продавать нам камни, а не мы ей, потому что мы долбанные туристы, а она здесь всю жизнь прожил. Нене, мы тоже местные. Мы духи стены.
-- I'm lоcal farmer, -- пояснил свою сущность один из приставучих настенных продавцов.
-- Ага, ты карты и бутылки с водой выращиваешь, -- Рё.
-- И веера, -- уточнил китаец.
-- Они на деревьях у тебя на ферме растут.
-- Карты и веера -- да, а бутылки я из земли выкапываю. Корнеплоды, так сказать.
(часть диалога я, кажется, придумала, ну и пофиг, всё равно было чё-то в этом роде).
потом состоялась француженка с очень туристическим разговором. Например:
-- а ты откуда?
-- а я оттуда! а ты откуда?
-- я издалёка. давно в китае?
-- давно в китае! уже был там-то!
-- а я там не был! ну всё, до встречи!
-- и вам до встречи. а мне до фени.
Я нашла её широкую улыбку похожей на улыбку Лилы. Мореяшма не нашла.
кстати, вот пост рё про цивильную стену.
в очередной раз мы поджидали Мореяшму в башенке, местный фермер с товарищем стоял там же и поджидал туристов, чтобы жадно наброситься. Но нас уже не трогал. Узнал, кажется. Ждали мы как-то очень уж долго, я села в углу и стала на флейте поигрывать, а тут откуда ни возьмись образуется толпа туристов. Совершенно спонтанно сыгралось "отрепетированное" в отеле "We will rock you". Туристы столпились вокруг и слушали. Допев, Рё взял мою кепку без дна и стёбно обежал их, как бы аская, но кепка-то без дна! туристы изобразили недоумённые лица. Рё сел на своё место и положил кепку рядом, а какая-то девочка бросила в неё двадцать юаней. гы. Туристы потребовали на бис, я стала чё-то импровизировать, но им не понравилось, и они рассосались.
Местный фермер подвалил к нам и давай спрашивать: -- откуда вы?
-- отсюда.
-- отсюда?
-- да, мы духи стены.
-- не, ну откуда вы?
-- отсюда. мы живём внутри стен.
-- ну да, ну да, хаха. смешно, конечно, но откуда вы?
-- живём внутри стен, а когда вокруг становится очень уж уныло, вылезаем и жжом ацки.
-- о, туристы идут! скорее, садитесь и играйте!
В этот момент появилась Мореяшма.
-- ладно, нам пора. пока!
-- эй, нет, щас вон же туристы! вон они уже идут! подождите же! нарубите бабла!
но мы уже спускались по тропинке. напоследок стебливый фермер бросил из окошка башенки на нас несколько фыней. я их попыталась поймать по приколу. но ловкость подвела. типа, чтобы было симметрично: какому-то нищему на каком-то вокзале я дала пару фыней ради смеха; уходя, мы слышали звон монеток о мрамор.
-- Скажите, а где здесь ближайший спуск?
-- Вон там фуникулёр.
-- А рядом с ним есть тропа или лестница?
-- Нет. Лестница там дальше, -- имеется в виду та, по которой мы поднялись.
Эхехе. Итак, фуникулёр. Придя к нему, мы увидели, что им ведает какой-то мальчик, который успешно спит в своей каморке. А кабинки равномерно проплывают себе мимо. Запрыгнуть в них незамеченными проще простого. Мы это и проделали, убедившись, что Мореяшма нас видела. Красиво ехать на фуникулёре! деревья внизу как кустики и лёгкая дымка и высота. А ещё кабинку можно раскачивать.
Рё высказал идею, что можно вылезти из кабинки и висеть на одной руке. Я посетвовала, что у меня руки слабенькие. А ещё в одном тексте Каганова некто полз по фуникулёрной верёвке, а потом проехала кабинка и отрезала ему пальцы.
-- А вдруг тут контроль и на выходе?
-- Ну, вполне возможно.
Так и оказалось. Подходим мы к турникету, и я перепрыгиваю через него без сомнений, и только Рё собрирается последовать моему примеру, как из будки выбегает китайская девушка и загораживает ему путь рукой. Тогда Рё стал стоять на выходе, упершись в турникет коленками, и строить из себя безъязыкого идиота. На него посмотрели-посмотрели и пропустили.
И ждём мы Мореяшму. И ждём. И ждём. И ждём. Рё отправляется на разведку.
Оказалось -- тадамм!! -- что Мореяшма купила билет (разумеется!), но пока ехала, куда-то его продолобала. А после нас китайцы стали совсем злые и отказались её пропускать. В общем, она заплатила за фуникулёр два раза.
На этом ода неудачливой жадности не заканчивается, но мне влом продолжать в том же мелочном духе. Известно только, что дальнейшие приключения этого дня можно описать четверостишием на мотив припева к башнерованьским "Идиотам":
таксист
изнасиловал туриста.
Господь
изнасилует таксиста!
А вообще важно быть разумным. Наверно, стоило говорить таксистам, что мало денег, ну ваще мало денег и спрашивать, есть ли поблизости маршрутки. Я подозреваю, что даже таксисты китайские не злы и подсказали бы. Велосипедные таксисты возле Ихэюани -- подсказывали.
А маршрутки есть, это точно.
Добавлю ещё, что когда мы оказались в нормальном Пекине в вокзале, на улице, в готеле, я поняла, что люблю китайцев. Ты им либо безразличен, либо бескорыстно интересен. Скорее, второе.
И ненавижу туристические места.
Почему я постоянно говорю "цивильная стена"? Потому что несколько позже состоялась ещё нецивильная стена. Не знаю, можно ли хорошо об этом рассказать. Попробую, возможно. Но опыт был незабываемый. Я бы повторила.
@темы: поездки, китайское, Макдональдс
-
-
18.10.2009 в 20:05О. Я таки спалилась.
-
-
19.10.2009 в 05:16Цитрин, читал и чувствовал себя компилятором. Странна жизнь компилятора!
-
-
20.10.2009 в 04:25Рё, а ты по жизни компилятор. круто, что ты наконец-то это осознал! (неужели я не сделал ошибок? если сделал, то прояви свои компиляторские свойства)
-
-
20.10.2009 в 06:52-
-
20.10.2009 в 12:41-
-
28.10.2009 в 03:37компялятор обычно не надо просить дважды компялятор нужно просить по одному разу на каждую ошибку!
но я добрый и особо умный компялятор
я покопал про 巴士, предполагая, что это очередное заимствование, пришедшее через шанхайский диалект, но в википедии мельком говорится, что оно пришло через кантонский. очень может быть
алсо, ты путаешь фонетическую запись (то есть иероглифами, подобранными по звучанию невзирая на значение) с фонетиком: фонетик это элемент иероглифа (чаще всего правый), указывающий на его звучание, обычно лишь приблизительно (типична ситуация, когда фонетик указывает на финаль и на три инициали, объединённые, как ты понимаешь, местом образования и различающиеся способом)
алсо, автобусы разных маршрутов прекращают движение в разный час, многие ходят до одиннадцати, кое-какие до полуночи, без них было бы грустно
Миюнь это ещё не Хэбэй, а ещё Пекинский эээ район? муниципальный округ? в общем, Подпекинье. Стена почти везде служит границей между этими двумя административными единицами, как видно на карте. Миюнь ближе к Пекину, чем стена. Время прибытия каждого автобуса на каждую остановку, естественно, в расписании не указывается, это было бы пепц что.
Алсо, если ты хочешь соблюдать палладицу (и ставить пробел после каждого слога), то
кэй=> кэ и ийоу=> ю, как бы абсурдно это ни смотрелосьАлсо, не сочти за понт, но я знал слово майданлао с лохматого 2003 года и переводил его не солдат-второкурсник с кит. на англ., а я с кит. на рус. Слова же лаобань я тогда не знал, его перевёл как раз второкурсник (как "босы"), а узнали мы его в уездном городе Цзи в ходе беседы с сотрудником ночлежки.
Вчера, кстати, мне один китаец в ночлежке представился как лаобань. Нет, ты прикинь. Ты -- постоялец? Нет, я -- старая доска.
Алсо, никто из солдат не вызывался нас провожать. Я настоял на этом, так как не верил, что нам разрешат спать в макдоналдсе, думал, предлагают дебильный вариант, чтобы нас спровадить.
Фуникулёрной кабинкой отрезало пальцы главному герою не фильма, но романа Каганова!
Ну и повторюсь, сказав пейши ищо. Будет круто.
-
-
28.10.2009 в 13:41ну ты ни одну не указал, когда тебя в первый раз попросили. и второй раз не указал. потом длинный список выдал. не добрый ты компилятор, а атипичный.
кстати, в словаре "басы" нету.
Время прибытия каждого автобуса на каждую остановку, естественно, в расписании не указывается, это было бы пепц что
дык там и было "пепц что", не помнишь чо ли, длинный стенд для каждого автобуса с перечнем остановок и временем прибытия
про лаобаня я помню (прикольно это было). наверно, нужно пару поясненительных реплик добавить.
(вон, припев к "Идиотам" мы тоже таким образом извратили в Харбине уже а не Пекине, однако здесь он в тему)
в общем, подумаю и исправлю.
стимулом мне послужит разве что устранение учёбы из моей жизни, чего никогда не произойдёт.
(возьми сам нопеши ищо)
-
-
01.11.2009 в 18:06