читать дальше12.06
Утром, не успели мы заснуть, часов в пять слышим крик: ALLFEST!!!!!!
Вот они, вот они! Их вчера весь день ждали, а они приехали утром, о как. Ы, но все спят, щас они пройдут мимо, нужно ответить! Бедные Гармошка и Ёжик! Я волнительно стучу в стену палатки и отвечаю: мы здесь!! ALLFEST здесь! Вам сюда!
Приближаются голоса и хруст и шаги и шорох. Лёлик вылезает, я выглядываю. Пять человек проходят колонной по одному к нашему бивуаку. Лёлик обрисовал кратко ситуацию и залез спать дальше, но эти снаружи спать явно не хотели, они раскладывались, тележили об разном интересном и называли друг друга по именам. Нам тоже спать стало влом, поэтому мы, не вылезая из палатки, слушали, комментили и ржали лениво, полусонно. Отдельно запоминали имена, чтобы потом по приколу попробовать угадать, кто есть кто. Были услышаны: Ира, Илья, Димон, Димыч, Макс.
Ещё они говорили, что на сайте ПХ висит объява, что
Лёлик -- мне, ржа: Ты стучала в стену палатки! Это очень смешно!!!
я: Ну, эээ, -- как бы оправдаться? -- Когда в стену стучишь, она колебётся, и становится понятно, из какой палатки орут.
он: Гм, ну ладно.
я: Надо говорить "слив засчитан"!
снаружи: -- Чё они там делают? Сексом, что ли, занимаются?
Лёлик (тоном водяного): -- Фу, какая гадость!
я: -- Нас здесь четверо!
снаружи: -- Групповушка, групповушка!!!
Было чаcов одиннадцать, когда мы выползли. В лагере оказались: Александра (нездорово белая темновлосая девушка, меланхоличная, с немного раскосыми глазами и эпикантусом), Ирина, которую почти не было видно или слышно, Рыжий (прикольный чел, и глаза девичьи!) Димыч, Илья "Кравчук", Вова (чем-то на Сергея из Нижнего похож), Марина с флейтой (она спала). А Макса я не помню. Димона, кажется, и не видела. Отгадать мы никого не отгадали.
Они уже несколько часов силились создать завтрак, но то и дело о нём забывали. Вова пытался разжечь костёр, но нифига не получалось.
я: А можно я? Это моё любимое развлечение!
У меня тоже не с первого раза получилось, но получилось. Был приготовлен завтрак и чай.
Потом мы с Лёликом пошли в инфоцентр. Я первым делом взяла листать папку, вдруг кто ещё знакомый там чего написал.
-- Извините, у меня, может быть, странный вопрос, но... можно ли здесь где-нибудь купить дрова? -- спрашивают у меня.
-- Купить дрова? -- удивление моё беспредельно. -- Боже мой, зачем вам покупать дрова? Их здесь дофига.
-- Сухие дрова, подчёркваю, сухие. Сухих нет нигде, всё промокло.
-- Дык, мокрыми тоже костёр разжигается.
-- У нас есть опыт. Не разжигается.
-- Да? А у нас разжигается. Не с первого раза, но нормально. Может быть, ваш опыт плох?
-- Так чё, дрова купить нельзя?
-- Эм, ну я не знаю, может и можно, спросите в инфоцентре, вот он перед вами.
-- А вы не..?
Я ржу.
-- Скажите, а где можно набрать чистой воды? -- спрашивает чел в очереди перед нами. На том берегу Вори был источник, где брали воду. Но вот мост сломался, и негде стало её брать, кроме как в реке, а в реке она мутная и цвета песка.
-- Нам тоже нужна вода! -- отвечает сотрудница инфоцентра. -- Вы могли бы принести сколько-то баклажек для инфоцентра, и себе взять парочку.
-- Нет-нет, я только для себя.
-- А мы можем принести для инфоцентра! -- говорим мы.
-- Вы знаете, где находится кофейня "Солнце и Луна"?
-- Ээээ, предполагаем, но не уверены.
-- Давайте я с вами схожу, берите вот баклажки. Кстати, я Ириша, а как вас зовут?
Мы берём пятилитровые баклажки (всего шесть на троих) и говорим, как нас зовут. "Солнце и Луна" это кофейня рядом со сценой Земли. Там пробурена скважина, вода оттуда прозрачная, как воздух.
-- А что с мостами и вообще какова обстановка? -- спрашиваем у Ириши.
-- Да мы сами здесь не очень знаем. Мы пока над другим работаем
-- А это верно, что на сайте сказано, что фест объявлен закрытым?
-- В общем, да. Но для тех музыкантов, которые уже приехали, мы постараемся создать условия для выступления.
Заходить внутрь палаты инфоцентра это забавно. Там лежат деревянные настилы, все вымазанные в грязи, и оттого ацки скользкие. Можно скользить по ним, как лыжник. А где нет настилов, там грязи по колено.
-- А можно нам ещё одну карту с программой фестиваля?
-- С программой!!!! Гыгыгыгыгыгыгы!! -- ржут в инфоцентре уныло-истерически. -- С абсолютно бесполезной программой.
Мы потом весь день ходили и носили воду периодически, хотя нас никто не просил. Баклагу себе -- баклагу инфоцентру. "Вода для инфоцентра!" -- говорил Лёлик, подоходя к кофейне. Нам наливали. Хотя вообще обычным людям, не связанным с оргами, воду продавали (30 рублей баклага).
Наш лагерь тоже превратился в то, во что давно превратились все тропы и дороги -- размазанную грязь.
я: -- Может, травы нарвать и набросать?
-- На не, сгниёт, вонять будет... нинада.
-- Ну ладно.
Потом мы пошли разведывать, что да как, и умываться. И заодно нужно было найти моих попутчиков, с которsми я на ПХ приехала (которые на Уране), потому что я забыла у них свой атлас России.
Главный мост действительно был сломан и торчал кусками. Его пытались чинить. Чё со вторым мостом через Ворю, никто не знал, а мы идти к нему поленились. Зато прошли через Уран ещё раз. Видели много собирающихся и отбывающих людей. У них можно было поживиться едой, дровами и пустыми баклажками.
Встретили моих попутчиков. Оказалось, что они всё-таки "Сплинтерс", через "т", это просто на Уране неразборчиво написали. Мой водила долго тележил про торпеды, военно-морской флот, шпиёнские операции и т.п. Мы слушали-слушали, затем извинились и смылись, сказав, что нас ждут в инфоцентре.
Лёлик: -- Круто, это находка, а не водила, он, небось, всю дорогу сам трындит, а ты сиди, слушай себе и радуйся.
я: -- Так и было!
Зашли в инфоцентр и рассказали им, чё видели и чё творится.
Мост через Истру был в порядке. На другом берегу Истры -- стоянка Кротова и АВП. Всем встречаемым по дороге мы рассказывали про мосты и всё остальное, что нам было известно о фесте. Решили найти второй мост через Истру, но его, как оказалось, не было. Ваще не было. Его даже не строили. Там идёт дорога, идёт, идёт, идёт и гыгы уходит под воду. К водяному в гости. Дорога с глубинной галькой, которая царапает ноги, что неприятно. Погода отличная! Тепло. Солнце. Люди вокруг веселы. Фестиваль только начинается, поняли мы!
-- Я думаю, это хорошо, что люди уезжают. Потому что останутся только самые врубные чуваки! -- Лёлик. -- Фест только начинается!
(А ещё уехали Гармошка и Ёжик).
Нашли на дороге еду (тушёнку, ведро майонеза, бомжпакетеги). Нашли большое пустое белое ведро. Подумали: инфоцентру может пригодиться. Принесли на стоянку. Сходили ещё раз к кофейне и взяли воды три баклаги, две из них принесли в инфоцентр.
-- Куда воду поставить?
-- О, спасибо! Вам чё, просто так налили?
-- Ну, мы сказали, что для инфоцентра. Может, ещё принести?
-- Нет, сейчас не надо. А знаете, что надо? Нам, ребята, реально нужна трава, -- Ириша делает значительное лицо и значительно кивает.
Я думаю: они хотят воплотить мою мысль про набросать травы в грязь. Значит, не такая уж глупая это была мысль. Одновременно с моей думой Лёлик грит:
-- Ненене, мы траву не употребляем и вам не советуем! (он в большом офиге: инфоцентр, организаторы просят травы, ну ваще просто).
Весь инфоцентр ржёт. Объясняют, что травой хотят прикрыть грязь в палате.
-- Можно траву собрать в найденное нами ведро, -- я.
-- О, точно! Значит, мы сегодня вам её принесём. Ждите нас, короче, сегодня с ведром травы!
Известно, что на сцене Земли должна была выступать Умка. Мы пришли как бы к началу, но тут пошёл дождь с грозой. На сцене свернули навес и выступление вместе с ним свернули. Мы забились в какую-то кофейню, а люди там давай сейшенить. Здесь был парень тощий, сутулый, прижимающий ногу к ноге, а руки к бокам, эмо наверно, с розовыми волосами и нереальным однострунным инструментом с электрическим преобразователем. Из него можно было извлекать какие угодно звуки: хоть чётко выраженные струнные, хоть а ля варган, хоть чё-то вроде писка резиновой детской игрушки. Был человек с барабаном. Была перкуссия. Сейшен был посвящён изгнанию дождя, но дождь всё шёл. Мы в итоге пошли в лагерь, залезли в палатку и сожрали банку тушёнки. Когда дождь кончился, вернулись на Землю. Оказалось, что Умка выступала в соседней кофейне без электроники ещё во время грозы. С электроникой сыграла всего несколько песен и дас аллес. На Земле обнаружился тверичанин, друг Лёлика, Алексей (Безликий). Лёлик пошёл общаться с Броневиком, а я развлекала болтовнёй молчаливого Безликого. Не помню уже, чё я ему втирала (хрень какую-то, возможно про рюкзак и про то, что мне здесь офигительно нравится). Он подействовал на меня, как на меня обычно действует Мореяшма -- то есть, я изображала из себя телевизор (авторство высказывания "строить из себя телевизор" принадлежит Сусел). Алексей красивый человек с очень пиятным лицом, но застенчивым выражением.
-- Ты же говорил, что не поедешь? -- спрашивает у него Лёлик.
-- Да, но я пришёл на работу, а начальник мне говорит, что едет на Пустые Холмы и предложил приказным тоном ехать с ним. Я решил, что это судьба.
Пошли к нему в лагерь близ Луны. Луна это пологий склон с подобием трибун, а рядом лестница и по обеим её сторонам -- большие круглые оранжевые хрени из строительной пены ("пенки", как назвал их Лёлик, они свеились в темноте). Луна это хоббитские оконца и закутанные в одежду кусты, которые скрывали в себе фонари. А вообще Луна -- это театральная сцена. Нам сказали, что здесь весь день нон-стопом шли представления. Сейчас как раз начался мутноватый, но прикольный спектакль про зайцев. Мне понравилось, потому что, может, не доставало изящества, но была какая-то грубоватая искренность. Что казалось ежеминутно, что вот сейчас, вот сейчас они свалятся в пошлятину, но в полушаге от пошлости действо делало резкий поворот. А Алексею не понравилось. Потому что было несколько затянуто и много фальшивых финишей. В какой-то момент пригласили поучаствовать зрителей. Лёлик взал и поучаствовал. Я нет.
Потом мы поднялись по лестнице, и она оказалась ацки скользкая. Наверху был батут. Мне хотелось попрыгать, но из-за сильно грязных ног не стала. И там прыгала толпа детей. Ещё прыгал парень, который делал сальто вперёд и назад. Я позавидовала и пообещала себе попробовать.
В лагере Безликого нас накормили едой и напоили чаем. И в это время начинает отовсюду клубиться, вздымаясь, дым, и мы не сразу понимаем, что он не дым, но туман. Туман поднимется из низин вместе с дымом костров, туман пахнет дымом, а дым -- туманом, и светятся рыжим "пенки" у лестницы, и мы стоим сверху и смотрим на эти красоты. Оно анрильно. Молочная мгла плывёт, как вода, завихряясь, а склон оврага, деревья -- как берег; и всходит ввысь молочная мгла, и ты уже дышишь ею и пьёшь её, подмглистый житель, молочный, невидимый; молоко и оранжевый пенистый свет.
Мы не стали спускаться по лестнице, но пошли домой другой дорогой, в обход. На дне дороги, под грязью -- внезапная галька. И темно. Спотыкались. Дошли до сцены Марса, а там -- пойстеры. Пойстеры! Я -- в первый ряд зрителей, села на собственную ногу и получала кайфейший кайф, аж так, что горло сдавливало. была девушка пойстер очень крутой. стаферы трое хороши были. а музыка! барабанный ритм и перкуссия, и это увлекает и уносит. я не здесь, я счастлив, я поддался чувству и сознание своё и критичность и разумность оставил забыл, я просто смотрел и чуял счастье всеми частями себя. этот туман и ритм, люди как призраки, как чёрные демоны в кольцах огня. как магия: пламя, резкость движений, танец, жар и голая кожа и блестит пот и туман туман туман вокруг везде.
девушка села передо мной, и заслонила собой сцену. Я опустила её за плечи себе на колени, она с радостью продолжила смотреть полулёжа. Мне стало теплее (я начинала мёрзнуть и не уходила только потому, что не могла уйти, не было душевнйх сил покинуть здесь и сейчас).
Потом всё-таки -- домой. Навстречу идут циклопы -- люди с фонарями во лбу. Красные фонарики в тумане на деревьях вдоль дороги. "Мы в аниме!" И смотришь и видишь, что ничего нет. Нет ничего, даже собственной вытянутой руки. Пусто, пустые холмы -- пустые, ты нигде, ни в чём, ничего не существует. Дошли до палатки, где продавали глинтвейн, спросили дорогу, а две девицы экспромтом и бойко-радостно исполнили нам стёбную песню про насекомых. Я восторгнулась. "Я не уеду завтра. Я буду дебил, если уеду завтра. Не смогу уехать завтра. Нужно узнать, когда там у меня экзамен..." Вот очередной участок пустоты (как в квейке, если использовать код прохождения сквозь стены). "Лошаадкааа! Лошааааадкааа!" -- жалобно выпеваю я. А дальше наш лагерь. Там красноуглий костёр, гитара, флейта, песни, туса.
Лёлик быстро полез в палатку, а я одолжила флейту и чё-то импровизировала аккомпанементное, временами неплохо, кажется, получалось. Но Марина играла лучше. И флейта была германская! я не могла играть нижнее "фа диез" и любые верхние "фа", потому что не знала аппликатуру для них (сейчас -- знаю).
я: -- Оля, а человек, с которым ты собиралась здесь всретиться, приехал?
Оля: -- Да, но он уже спит.
Много смеялись, обсуждали какую-то муть. Играли в джедаев с помощью фонариков -- в тумане лучи от них вещественны. А вообще мало что помню. Но было весело.
потом я пошла спать, случайно разбудив Лё. Он сказал, что ушёл, потому что стёбно затронули тему нетрадиционно ориентированных (помню только словосочетание "беременный импотент"), а он относится к ним лояльно. Я ответила, что тоже какбэ (ещё бы, гыгыгыгыгы, но про яой и прочий фанфикшн промолчала, друзей следует знакомить с этим постепенно), но ржать могу над чем угодно, чому ни?
Вот какое было двенадцатое июня.
Я дебильчег. Я знаю, что все знают, что я дебильчег, так как я говорила об этом неоднократно и даже не двукратно. На этот раз я дебильчег, потому что на практику мне вставать каждый день в семь с половиной, а каждый день я ложусь спать не раньше часа, а сегодня лягу вообще в три или в четыре.