Хочется пофлудить. Ведь можно немножко? Я это не очень часто делаю.
можно не читать дальшеВспоминаю сейчас минувшее лето. Такое оно странное было, ваще просто. Мне было то очень плохо, то очень хорошо, то очень страшно, то очень одиноко, то очень интересно, то вообще на всё пофиг (как в вате). То вдруг целые дни и даже ночи -- в обществе, с людьми, обгуливая какой-нибудь город. Или внезапно классическое одиночество в толпе. Тоже блуждания или пляж или, но только с мыслями своими, и все люди рядом как декорации, а если разговоры, то шаблонно, без мысли, с мозгом выключенным. Или сидишь дома неделями, делая всякую чепуху. И страх, вдруг иногда возникающий. Хотя значительно больше его было той зимой. Прошлой зимой, я имею в виду. Иногда идёшь по улице, и кажется: сейчас тебя сзади кто-то по голове стукнет. Знаешь, что это игры воображения, но жутко, жутко, и хочется дома сидеть, предпочтительно в старом шкафу. Значит, не прошло моё итальянское приключение бесследно. Сейчас ничего этого нет, слава Невозбранной Тьме. Надеюсь, со стороны этого особенно заметно не было.
кроме как в Крыму. В Крыму был самый страшный момент. В какую-то ночь меня на несколько часов морально уничтожило это чувство, что сейчас случится нечто ужасное. Что я, главное, никак не могу этому активно противостоять. Вот только если слиться со стенкой, залезть под кровать, стать подушкой, телепортироваться в астрал, но не быть здесь, быть не здесь, потому что щас сюда придёт Нивыразимый Бизымянный Ужос. Следующий день я почти весь просидела дома, и даже на пляж пошла только вечером (а Ри поехала в Ялту, кажется; мы собирались ехать вместе, но у меня очень к месту начались кретинические дни (с), и не пришлось, пряча глаза, говорить, что меня мучают плохие предчувствия -- кстати, вот это не ощущалось игрой воображения, а именно как предчувствие; хотя вообще я путаюсь во всём этом... мистический гон, мистический гон). И вот я даже позвонила маме и шёпотом сказала, что мне страшно. Это чуть ли не впервые я так сделала: никогда не искала психологической поддержки в родителях или вообще хоть в ком-то, мне себя для этого вполне достаточно. К родителям и вообще хоть кому-то обращаюсь за помощью только при наличии реальных, очевидных причин; впрочем, все эти родители и хоть что-то слишком часто сами лезут со своей никому не нужной психологической поддержкой, почему-то думая, что она вовсе не никому не нужная, и это ацтой, ящитаю; с другой стороны, если кому-то постороннему нужна психологическая поддержка от меня, я могу её оказать, но если мне не будет слишком смешон повод; если будет смешон, я, впрочем, вряд ли стану ржать -- из тактичности, -- но стану скептически помалкивать, и толку от такой поддержки нуль, пень ясен).
Потом, через пару дней, я Риджер об этом своём экспириенсе коротко рассказала. Она откомментила, что мне надо было её разбудить. Но я этого не сделала, и даже трудно сказать, почему. Страх был холоднй такой, а не панический (вот! игра воображения скорее паническая, эмоциональная, а это было как мысль). Это было как бы знание, что за дверью стоит Всеобщий Пипец, вот щас он зайдёт внутрь, и мир кончится. Соображать это мне не мешало. Или я просто боялась пошевелиться (кроме нежных попыток прижаться к стене и мимикрировать под неё), то есть, если я пошевелюсь, то Всеобщий Пипец уж всяко войдёт в комнату, а если я буду лежать тихо, то даже если он и зайдёт, то, может быть, меня не заметит? И Риджер вон спит тихо-тихо, её он тоже не заметит. И я по рекомендации прочитанного когда-то ужастика про нечисть твердила про себя: "меня нет. меня нет. Риджер нет. никого нет. комната пустая. вали к чертям". ("вали к чертям" -- это самое жоское ругательство, которое я умею применить).
(а потом оно потихоньку сошло на нет, и я заснула).
Хотя в Риме мне тоже не пришло в голову побежать или там позвать на помощь. Это пришло в голову Ирычу, и я тотчас сплагиатила её идею. У меня, надо думать, голова неправильно устроена.