Увидела выезд из угольной шахты в овраге, где целые фрагменты лёссового рельефа укатаны в цемент (бетон?). Видимо, чтобы не осыпались на дорогу. Раньше не видала такого, хотя друзья говорят, что бывает часто вдоль автобанов.
*
Тут угледобывающий район, но терриконов и их аналогов нигде нет. Где же уголь? Местные жители рассказали, что уголь очень неглубоко. Сказали, что раньше чуть ли не в каждом дворе была своя «копанка» (угольный раскоп).
Рё: не так уж тогда и утопична была идея великого скачка (которая «в каждом доме по домне»).
Потом мы и сами увидели угольный слой между глиной. Просто в склоне возле дороги. Никто из нас такого не видел раньше. А потом в Хэцюе Рё и Д-н нашли слой угля метра в два возле стенообъекта очередного.
*
Два раза видели представителей общества наблюдения за Стеной (а не помню, как это было по-китайски). Просто ездят люди, смотрят, как там Стена. Возводят таблички, стеностолбы, зелёные заборы. Зелёные заборы и колючка в Ганьсу реально были везде. А в Шеньси ближе к Шаньси уже не везде. Недостроены.
Порасспрашивали одного из наблюдателей, он иногда отвечал так, что мы понимали его ответы.
Мы такие: Ты почему этим занимаешься? Ты получаешь зарплату?
— Да, я получаю зарплату. Меня с детства интересовала история. Потом я в университете учился. Сейчас работаю по специальности. Чэнъюй есть: 专业对口 («работать по специальности»), вот это про меня! Это лёссовое плато, жёлтая земля — это истоки китайской цивилизации! Здесь китайская культура самая настоящая. Здесь в деревне все хорошие люди живут... А мы не только Стену наблюдаем, мы и другим культурным наследием занимаемся. Смотрим, можно ли передвинуть объект. Если можно, то помещаем его в музей. Стену, конечно, передвинуть нельзя. Если возле Стены или в Стене живут люди, скажем, там с давних времён выкопан яодун (пещерное жилище), то мы ничего не можем сделать. Надо ждать, пока люди переедут. Люди переезжают из яодунов в новые дома, и тогда мы можем Стену в этом месте охранять.
Д-н: спроси, что будет, когда деревни все опустеют?
Рё спрашивает как-то, и мы получаем ответ, который почти поняли:
— Сельским хозяйством будут заниматься аграрные фирмы с помощью механизированного труда.
Д-н: (пессимистично) Нифига у них, короче, не будет.
Тут в Китае видишь огромную сельскую аграрность, как в древних веках: поля и огороды обрабатывают люди руками, часто совершенно дедовскими методами. Видели, как старикан гонял веником по кругу быка, который тягал за собой выточенный из песчаника цилиндрический вал, который катался по урожаю и совершал обмолот. Где в наше время увидишь такое? Но в деревне все старые, нет детей и молодых людей, как у нас почти. Кто, в самом деле, будет заниматься сельским хозяйством, когда они все помрут? Дети и внуки все в городе, не вернутся они в деревню жить. Аграрные фирмы всё унифицируют, их производство это не то, что индивидуальное огородничество. Рё высказал предположение, что лет через десять будет в Китае печальный пищевой кризис, исчезнет вкусная разнообразная еда (или сильно подорожает). Но в городах тоже полно огородов, говорю я. Да огороды везде! может, люди огородничеством тут после определённого возраста начинают заниматься.
Но у нас есть шансы увидеть, что ждёт Китай в недалёком будущем.
*
Ели как-то в едальне на дороге, где питаются угольные дальнобойщики, там всю еду готовят на улице на топимой углём печи. Здесь же прямо в зале со столами — кровати. Хозяин и хозяйка спят, живут, всё делают вот тут, не отходя никуда. Упрощённая жизнь.
*
Проехали от Мачжэна до Хэцюя автостопом километров тридцать. Водитель посчитал нужным рассказать, что нам обязательно нужно съесть в Шаньси. Это суаньчжоу (酸粥, «кислая каша»), гоюжоу (过油肉, «прошедшее через масло мясо») и сладкий тофу. Мы как послушные туристы всё это попытались найти и попробовать. Каша это пшёнка густо сваренная, примерно как нам привычно, очень не по-китайски. Мясо норм, зажарка такая. Насчёт тофу я не уверена, тофу был чото не сладный, а обычный, тофу как тофу.
Ещё в Шаньси знаменита ослятина, есть разные ослиные блюда, например ослотушёнка в лепёшках, которым мы для развлечения подбирали смехоназвания: ослбургер, осломбургер, ослямбургер, осёлбургер. Можно этого осла как часть слова склонять: «ну что, съедим по ослубургеру?», «я осломбургером в прошлый раз отравился», «ословбургеров здесь нет». В Шочжоу видели сувениры — силиконовые брелоки в виде местных знаменитых ословбургеров.
В ословом ресторане сегодня на научнопопулярном стенде про ослятину увидела новое слово, от которого хохотала: 食疗 (переведу его как «пищетерапия»). Неет, мы не просто жрём как не в себя, мы занимаемся пищетерапией. Вот подумалось недавно мне, может, китайцы (ну и корейцы, японцы) как-то иначе еду воспринимают, чем европеоиды? Может, какое-то особое от неё наслаждение, более яркое, испытывают, которое нам недоступно.
Про научнопопулярные постеры и стенды в едальнях я ещё напишу однажды, они отдельного рассказа стоят.
*
Идём как-то и видим: зизифусные деревья вдоль дороги. Зизифусы сейчас намоклые, как вымоченные в воде сухофрукты, и часто немного подкисшие. Я сбрасываю рюкзак, начинаю собирать, отдираясь от зизифусных колючек. Люблю зизифусы.
Рё (задумчиво): такие простые, обычные, фундаментальные вещи — лёсс... зизифусы...
*
Надо рассказать, что Д-н не любит и не хочет ночевать в палатке и в храме, он хочет ночевать дома. Поэтому каждый вечер часов в пять-шесть он отделяется от нас, находит деревню и просится на ночлег. Его (ПОЧТИ всегда) вписывают, если в деревне есть живые люди, хотя и не всегда с первого раза.
Вот разделились мы так в очередной раз, и идём мы двое и мечтаем о большом хорошем храме, потому что палатку ставить неохота. Ну и удобнее в помещении-то, и теплее. Сумерки. Видим вдруг в впереди сбоку туманный призрак с белым светом от фонаря на солнечной батарее, вроде силуэты яодуновых полукруглых дверей? Но крыша загнутая, как у храма? Это был особо большой красивый храм, с многими залами и божествами, почти без пыли, абсолютно безлюдный, как почти всегда в это время года.
А Д-н каждый раз надеется на интересную и удобную вписку, и чтобы и спать тепло было, и хозяин хороший. И вписал в этот вечер его англоговорящий китаец, от которого Д-н и узнал про глубину залегания угля, про то, что стенофорты в посёлке восстановил местный богатей, чтобы навести возле своего дома красоту, и ещё про что-то, но я не всё помню.
Часто люди получают то, чего хотят, ну.
*
Вдруг кому интересно!